Годы жизни 1925 – 1998
Кандидат биологических наук, энтомолог
Галина Яковлевна Матесова родилась 28 марта 1925г. в с. Красный Кут Саратовской области в семье служащих, отец работал бухгалтером, а мать учительницей в начальной школе. В 1934 году семья Матесовых переезжает в Алма-Ату, в связи с переводом отца на новое место работы. Еще в школе Галина Яковлевна потеряла отца, который умер в 1940 г. от туберкулеза легких.
После окончания школы в 1942 г. она была вынуждена прервать свое образование и устроиться на работу, потому что к тому времени мать уже была инвалидом труда и не могла работать. В следующем году Г.Я. поступает в Казахский сельскохозяйственный институт на плодоовощной факультет, после окончания которого в 1947 г. она следующие 3 года работает старшим лаборантом в Институте почвоведения АН КазССР. В 1950 г. Галина Яковлевна поступает в аспирантуру Института зоологии к профессору П.И. Мариковскому. С этого времени вся ее научная деятельность, вплоть до ухода на пенсию в 1985 г., была связана с лабораторией энтомологии Института зоологии.
В 1953 г. Галина Яковлевна успешно защитила диссертационную работу по кокцидам юго-востока Казахстана и была принята на должность младшего научного сотрудника Института зоологии АН КазССР. С 1954 по 1960 год Г.Я. Матесова вместе с И.Д. Митяевым и Л.А. Юхиевич участвует в разработке темы по насекомым-вредителям плодово-ягодных культур. Результатом этих исследований послужила изданная в 1962 г. монография “Насекомые и клещи – вредители плодово-ягодных культур Казахстана”, в которой приводились сведения по биологии и вредоносности 612 видов. Вместе с тем Г.Я. продолжает сбор материала по щитовкам и червецам Казахстана, делая акцент на исследовании фауны, систематики и биологии этой группы насекомых.
В 1959 г. Галина Яковлевна проходит по конкурсу на должность старшего научного сотрудника. Матесова Г.Я. смогла провести полевые исследования практически на всей территории Казахстана и собрать богатый научный материал, проанализированный и опубликованный в большой серии статей. Ей принадлежит приоритет в установлении современного состава кокцид Казахстана, включающего более 200 видов и в описании новых для науки 1 рода и 30 видов кокцид. Она п ризнанный специалист по кокцидам во всем мире и автор многих работ по этой сложной группе насекомых. Ее статьи отличаются глубокой содержательностью и логической завершенностью. В последние годы она много внимания уделяла изучению биологии карантинных видов и разработке методов борьбы с ними. Исследования Г. Я. являются прочным фундаментом для дальнейших работ по кокцидам не только в Казахстане, но и в сопредельных странах.
Литература:
Митяев И.Д., Ященко Р.В. Галина Яковлевна Матесова //Selevinia-1998/1999. С. 251
Воспоминания И. Д. Митяева о Г. Я. Матесовой.
С Галиной Яковлевной Матесовой я познакомился в начале сентября 1952 г. на экспериментальной базе Института зоологии АН КАЗ. ССР в пос. Илийском, хотя до этого видел ее мельком в коридоре Института, когда сдавал вступительные экзамены в аспирантуру по энтомологии к П. И. Мариковскому. Оказалось, что Г. Я. была уже второй год аспиранткой П. И. Мариковского и занималась изучением кокцид Юго-Востока Казахстана. Поскольку П.И. очень большое значение придавал максимальному пребыванию аспирантов в поле, я сразу же был командирован на полевые работы в окрестные районы п. Илийского. В основных помещениях ночами в это время было прохладно, мы с Г.Я. поселились в отапливаемой избушке сторожа базы Трифона Павловича Ложкина и его жены бабы Насти. Главное – тепло, а теснота не помеха! К тому же оба они были неприхотливыми и очень добрыми людьми. Более месяца мы прожили у них и обследовали все окрестные территории в пределах 10-15 км. Я – преимущественно в пойме Или, Каскеленки и в солончаковых пустынях. У Г.Я. же территория была намного шире, т.к. тематика ее работы не ограничивалась определенными биотопами. Впервые за два прошедших года она работала с напарником, хотя и не всегда из-за несовпадения мест исследования. Прежде она практически путешествовала одна по всей обширной территории Юго-Востока Казахстана. Меня это настолько поразило и удивило, что я не совсем поверил тому, что она говорила. И напрасно! Последующие 3 аспирантских года я все это испытал, как говорят, на собственной шкуре. Это, прежде всего, опасно для жизни, а кроме того, очень тяжело физически и психологически по многу времени не общаться с людьми. Но что поделаешь – время было такое – путешествовать поодиночке и выполнять аспирантскую программу полевых исследований. И самое удивительное то, что Г.Я. уложилась в аспирантский срок: собрала материал, обработала его, написала кандидатскую диссертацию и успешно защитила ее. Следует отметить, что в те годы впервые под руководством П. И. Мариковского закладывались основы фундаментального изучения уникальной, многочисленной и многообразной фауны насекомых Казахстана. Наряду с галлицами, одной из первых таксономических групп этого направления были кокциды – мелкие специализированные, малоподвижные насекомые, изучение которых сопряжено с большими трудностями. Среди них немало вредителей сельскохозяйственных культур, дикорастущей флоры и опасных карантинных видов. После окончания Каз. СХИ по профилю плодоовощного факультета, она в кратчайший срок освоила все сложности таксономического и эколого-фаунистического направления и стала впоследствии крупным признанным высококвалифицированным специалистом по кокцидам в СССР и за рубежом. Однако тогда, при первом знакомстве, в сентябре 1952 года, я ничего этого и представить себе не мог, т.к. впереди у нее еще был год труднейшей работы, а выглядела она в свои 27 лет худой и хрупкой женщиной с довольно нервным характером. И тем не менее, она преодолела все трудности аспирантской жизни и уложилась в жесткий по времени аспирантский срок благодаря целеустремленности, необыкновенному трудолюбию, пытливости ума, научной добросовестности и большой любви к изучаемым объектам. Все эти черты ее характера сохранились в течение всей 40-летней научной деятельности.
Детская и юношеская ее жизнь, как мне потом стало известно, была очень тяжелой. В годы репрессий мать оказалась на строительстве Беломоро-Балтийского канала, как и многие, – необоснованно. Пока в этом разобрались, прошло 3 года. В 1940 году у нее умирает отец, а освобожденной матери разрешили жить только в окрестной Каменке, а не с детьми в Алма-Ате. Однако ни Галина Яковлевна, ни ее младший брат Юра 1929г. рождения, не ожесточились против Советской власти, хорошо понимали драматические моменты и лучшие ее прогрессивные стороны. Путь в будущее им не был закрыт – Юра стал крупным инженером-судостроителем, живет в Ленинграде и всю жизнь проработал в коллективе по строительству атомных ракетных подлодок.
В начале 50-х годов прошлого века в СССР началось широкомасштабное освоение целинных земель, особенно в Казахстане. В связи с этим резкий крен произошел и в тематике научных исследований в сторону изучения сельскохозяйственных вредителей. В лаборатории энтомологии стала разрабатываться тема по изучению насекомых-вредителей плодово-ягодных культур Казахстана. В группу по разработке этой темы первоначально вошли Л.А.Юхневич, Г.Я. Матесова и лаборант Г. В. Паламарчук, а с 1955г. подключился и я. Обязанности распределились следующим образом: семечковые культуры изучались Г.Я. Матесовой, косточковые – Л. А. Юхневич, ягодные – И. Д. Митяевым. Наибольший удельный вес в садах во всех районах республики занимали семечковые, особенно в юго-восточных и южных областях. Разумеется, наибольшая исследовательская нагрузка приходилась на Г. Я., поскольку из 611 выявленных видов 215 обитали на груше и яблоне, включая и общих вредителей с косточковыми и ягодными. В течение 7 лет планомерно обследовались окультуренные и дикорастущие плодово-ягодные растения по всей территории республики. В 1958 году в экспедиции неожиданно тяжело заболела и вышла на длительное время из строя Л. Я. Юхневич, возглавлявшая до этого момента полевые исследования. По возрасту и большому опыту руководителем экспедиции должна была стать Г. Я. Но она наотрез отказалась, считая, что у меня это получится лучше. Я также не хотел брать на себя эту обузу. А так как мы оба были довольно упрямы, то за разрешением данной ситуации пришлось обратиться к дирекции Института. Она, к большой радости Г. Я,. обязала меня быть начальником экспедиции. С этого времени и до 1986 года, за исключением 2-х лет (1967-1968гг.) мне постоянно приходилось возглавлять все экспедиционные работы. Но с уходом Л. А. Юхневич, все последующие исследования легли на нас с Г. Я., в основном на ее плечи. Работу по этой теме мы довели до конца. Полностью обработали и обобщили многолетние, преимущественно оригинальные материалы и подготовили к изданию книгу. На заключительном этапе к обработке и обобщению материалов по косточковым подключилась и Л. А. Юхневич. Впервые в Казахстане в 1962 году была опубликована монография, включающая наиболее полный к тому времени видовой состав насекомых и клещей, повреждающих в той или иной степени плодово-ягодные культуры. Наибольшая заслуга в этом принадлежит Галине Яковлевне. Признавая большой ее вклад в разработку и выполнение темы, мы решили с Л. А., что на первом месте среди нас, авторов, на титуле книги должна стоять фамилия Г. Я. Матесовой. Так мы и сделали.
Следует отметить, что в эти годы, как никогда впоследствии, в экспедиции мы работали с двойной нагрузкой. Отдыхать приходилось только в непогоду. Дело в том, что каждый из нас продолжал изучать фауну и систематику отдельных таксономических групп: цикадовые (Митяев), тли (Юхневич), кокциды (Матесова). Поэтому рабочий день начинался с раннего утра и продолжался до позднего вечера. Разборка собранных материалов и системная запись наблюдений осуществлялась до 22-23 часов ночи. Мы уже тогда хорошо понимали, что такой возможности нельзя упускать, поскольку не было уверенности в том, что в будущем удастся объездить практически всю территорию Казахстана, как нам дает на данном этапе «плодовая» тематика. Тем более, что еще достаточно много было природных зональных ландшафтов, не затронутых массовой распашкой целинных земель. Последующие события во многом подтвердили наши предположения.
Неоднократно Галине Яковлевне приходилось участвовать и во внеплановых экспедиционных поездках, например, в составе комплексного отряда по изучению заселенности окультуренных целинных земель сорняками, насекомыми, грызунами в Северном и Центральном Казахстане в 1958г.
Во второй половине апреля 1956 года она принимала самое активное участие в выявлении численности и состояния перезимовавших гусениц соснового шелкопряда в ленточных борах Семипалатинска, где в 1953-1955 гг. наблюдалось массовое размножение этого вида. Для выполнения данной работы по просьбе Министерства лесного хозяйства Казахстана был организован отряд в составе научных сотрудников: И. А. Костина, Г. Я. Матесовой и И. Д. Митяева лаборатории энтомологии Института зоологии и аспиранта Каз СХИ В. П. Кириллова. К нашему приезду гусеницы шелкопряда еще не начали выходить из мест зимовки в опаде. Нам с Г. Я. выделили верховых лошадей, что очень помогло в кратчайший срок провести обследование больших площадей лесных массивов. Для получения наиболее достоверных материалов по маршруту нам приходилось обследовать мощные подстилки через 100-300 метров. При этом, по всему периметру опада нужно было послойно вскрыть его на всю глубину, выяснить места залегания гусениц, их количество, распределение по секторам, зараженность паразитами, болезнями и в целом определить % жизнеспособных особей. Физическая нагрузка была настолько высока, что к концу рабочего дня мы полностью выдыхались. Полученные отрядом комплексные результаты свидетельствовали о затухании очагов массового размножения шелкопряда. На заключительном совещании в обллесхозуправлении нами было выдвинуто предложение о необязательном проведении химобработок весной 1956г. Но, как обычно, все уже было заготовлено и выборочная химобработка была проведена.
В 1961 году после 7-летнего отсутствия в лабораторию возвратился П. И. Мариковский. С этого времени началось активное изучение основных таксономических групп насекомых Казахстана по всей его огромной территории. С ростом количества молодых кадров стали осваиваться ранее не изучавшиеся или слабо изученные группы. Первая из множества проведенных впоследствии экспедиций была «Восточно-казахстанская энтомологическая», работавшая на востоке республики в 1961-1963гг. К сожалению, в этой экспедиции, в середине лета неожиданно тяжело заболела Галина Яковлевна. Болезнь, так до конца и не выясненная, преследовала ее всю оставшуюся жизнь (36лет). Началось это после того, как Г. Я. в районе Асубулака (Калбинский хребет) помыла голову водой, взятой из заброшенного котлована. После этого у нее начались сильные, почти постоянные головные боли. По моим предположениям, вода была радиоактивная, так как сразу же после конца войны в северных отрогах Калбинского хребта в разных местах открытым способом добывался монацит. Выработки представляли собой небольшие до 6-10 метров глубиной котлованы. Одна из них, по-видимому, и оказалась роковой для здоровья Г. Я. Но, несмотря на головные боли, она до конца срока работы экспедиции не покинула ее. В мае 1962г. Г. Я. ездила в Ленинград для установления точного диагноза и лечения болезни. Но все оказалось напрасным. В июне она возвратилась в экспедицию поседевшая и сильно подавленная. Волосы стали выпадать клочьями. Мы очень опасались за ее жизнь. Мощный и волевой характер победил депрессию – она успешно проработала в экспедициях еще 23 года и обследовала второй раз всю территорию Казахстана, теперь уже специально, по изучению фауны, фенологии, экологии, зоогеографии и систематике кокцид. Более того, в 1967-1968 годах возглавляла полевые работы по изучению насекомых-вредителей дорожнозащитных и полезащитных насаждений в Южном Казахстане.
Несмотря на то, что Г. Я. обладала довольно жестким характером, сотрудники всегда относились к ней с большим уважением, поскольку наряду с этим ей были свойственны справедливость, прямолинейность, доброжелательность и бескомпромиссность в принципиальных вопросах. Мы все годы совершали экспедиции на одной автомашине по 8-12 человек, почти всегда с преобладанием женщин. К тесноте следует добавить перегрузку экспедиционным имуществом: 1-2 бочками запасного бензина, 1 бочкой воды. И тем не менее, у нас никогда не возникали неразрешимые проблемы – обстановка почти всегда была здоровая, рабочая – взаимная терпимость. Не в обиду будь сказано всем остальным нашим женщинам и мужчинам, но такая обстановка определялась авторитетом трех женщин-ветеранов лаборатории: Г. Я. Матесовой, К. З. Куленовой, М. Б. Кинашевой. В связи с этим мне вспоминается событие, когда эти 3 женщины спасли от верной гибели наш отряд в июне 1973 года в Центральном Казахстане. Случилось это на Каратургае при возвращении отряда на базовый лагерь, расположенный на берегу реки Жаксы-Каинды в 60 км юго-восточнее г. Аркалыка. От места ночевки отъехали мы км10, когда вдруг по крыше кабины со всей силы забила кулаком М. Б. Я сразу понял, что в кузове произошло что-то необычное. Прошу водителя немедленно остановиться, но он, как назло, продолжает ехать. Пришлось выдернуть ключ зажигания! В это время в задней части кузова полыхал костер, а пламя уже « лизало» фанерную обшивку верхней части будки. Рядом у левого борта 2 бочки с бензином – одна пустая, другая наполовину с горючим. Четверо женщин сидело на вьючных ящиках перед кабиной. Позади них лежали на мягких вещах Хызыр Айбасович Айбасов и Базархан Искаков. Оба не почувствовали жара от огня, так как были в обуви и сквозной ветер относил пламя и жар назад. Внимание обратила М. Б. только тогда, когда услышала треск от пламени. Я заскочил в кузов спереди слева. Шоферу крикнул, чтобы быстрее открывал задний борт, а сам быстро пробрался к бочкам и прикрыл их. Оба джигита растерялись, а вот женщины нет. Быстро стали бросать мне фуфайки, брезентушки, кошму. Пламя удалось перекрыть. В этот момент шофер должен был открыть борт. Этого нет! У него шок! Как нарочно ручки бортов он закрутил проволокой. Его действия, как в замедленном кино. Пламя то в одном, то в другом месте вырывается наружу, затыкать его нечем. Это уже горел сложенный ниже вчетверо большой шестиметровый брезент. Я уже пожег руки, загорелась левая сторона кепки. Наконец-то открылся борт – стали быстро выбрасывать горящие вещи, но тут еще одна беда. Все нижние вещи (ящики, самовар в коробке, киношная банка с кухонными принадлежностями, паяльная лампа) – все перевязано веревкой. Дал команду Хызыру перерезать ее, так как у него всегда был с собой охотничий нож. Он перерезал только в одном месте, обжег руку и остановился. Решают секунды! Кричу ему, чтобы нож отдал Базархану. Базархан также перерезал веревку только в одном месте, а затем стал махать им поверх пламени слева направо, направляя острие ножа мне в живот. Пришлось мне горящий ящик хватать голыми руками. К счастью, когда я стал поднимать его – оборвалась последняя подгоревшая веревка. Основной очаг оказался за бортом. Стою, радуюсь – кажется, миновала беда, и вдруг слышу, что-то у ног шипит – перегретая паяльная лампа. Едва успел выпнуть ее из кузова. Остались без самовара (расплавился), паяльной лампы, части вещей. Спальные мешки уцелели. В общем-то потери небольшие. Ожоги получил только я. Пальцы раздулись от волдырей. Шофер сумел все же помочиться на мои руки. Старый, но вполне надежный способ в экстремальных условиях. Через неделю с руками почти все стало благополучно. Главное люди, особенно женщины, вели себя спокойно, без паники. Хотя я распорядился, чтобы все отошли от машины как можно дальше. Однако никто этого не сделал. И напрасно! Представьте себе силу взрыва при одной полностью пустой и второй наполовину полной бензиновых бочках и пустом запасном баке! За всю историю экспедиций бывали и другие опасные ситуации, но несравнимые с этой. Причины возгорания сначала были совершенно непонятны. Предполагали, что источником пожара могли быть оставшиеся в самоваре угли, но Маргарита Борисовна при мне его тщательно вытряхнула. Причем, в нем был только пепел. Но если бы даже хоть какая-то искорка и осталась, то он так был упакован в ящике и закрыт свернутым брезентом, что доступа воздуха туда практически не было. И только потом стала ясна причина пожара, когда не полностью потушенная и выброшенная на ходу шофером спичка попала в Галину Яковлевну, так как она сидела в кузове со стороны шофера После этого я запретил шоферу выбрасывать из кабины на ходу спички после прикуривания и окурки. Позже аналогичный случай произошел с геологами, когда машина сгорела полностью со всеми вещами в будке. В кабине были начальник экспедиции и курящий водитель. Пожар обнаружили они только тогда, когда стало припекать кабину.
В первой половине 70 и 80-х годов Галине Яковлевне пришлось специально заниматься детальным изучением биологии, фенологии, экологии особо опасного карантинного вредителя – калифорнийской щитовки. В Казахстан она впервые была завезена в окр. Гурьева с посадочным материалом садоводами-дачниками, минуя карантинный надзор. Посадочный материал приобретался на Северном Кавказе, в Краснодарском крае и на Украине. В окр. Гурьева она была обнаружена в 1967 году, в Южном Казахстане – в начале 70-хгг. и, наконец, в окр. Алма-Аты – в начале 80-х годов. При таком быстром и широком распространении обычно применяемый радикальный способ уже не мог локализовать и остановить распространение щитовки. На основе полученных многолетних материалов в Гурьевском, Алма-Атинском (раб. Г. Я.) и Джетысайском очагах (раб. М. Я. Фолькина), были разработаны современные рекомендации по борьбе со щитовкой. В них обращается особое внимание на то, что каждая популяция щитовки имеет местные особенности развития, которые необходимо учитывать при разработке мер по локализации или полной ликвидации ее очагов.
В последние годы, наряду с работой по калифорнийской щитовке в Талгарском дачном массиве, Г. Я. Занималась подготовкой материалов к изданию монографии по кокцидам Казахстана. Ухудшающееся состояние здоровья, к сожалению, не позволило завершить эту работу. Надеюсь, что она будет завершена ее учеником Р. В. Ященко.
Воспоминания К. З. Куленовой о Г. Я. Матесовой
Дорогой мой человек
«Друзья – одна душа
в двух телах».
Арабская пословица.
Мне в жизни везло на встречу с хорошими людьми. Это мои замечательные учителя в школе, институте, мои научные руководители, мои коллеги по работе. У меня хорошие друзья, подруги. Среди всех моих друзей-подруг самым близким, самым дорогим, самым большим другом была Галина Яковлевна Матесова. Более четверти века длилась наша дружба. Это были молодые, красивые годы нашей жизни. Работа, экспедиционные поездки по всему Казахстану, творческие удачи. Ежедневное общение не обременяло нас, наоборот, сближало. Мы делились радостью, житейскими проблемами, как это бывает между родными людьми. Мы всегда были готовы прийти друг другу на помощь. Моего друга нет уже 7 лет, но она живет в моих воспоминаниях.
В октябре 1958 г., после окончания лесохозяйственного факультета КазГосСХИ, я была принята на работу в Институт зоологии АН КазССР. Это было для меня большой удачей, т.к. в то время устроиться на работу без направления, да еще с маленьким ребенком, – это было необыкновенным везением. Помогли хорошие люди.
В лаборатории энтомологии, куда меня направили, было около 12 сотрудников, в большинстве своем молодые люди. Первые мои «шаги в науке» были: монтирование коллекций насекомых, написание этикеток, составление картотеки публикаций из научных журналов и другие лаборантские обязанности. Для меня все было интересно, тем более, что мои студенческие знания по энтомологии были поверхностными. На нашем факультете курс по этому предмету включал всего 15-20 лекций, который нам читал профессор Александр Иосифович Петров. Но и эти лекции по-студенчески легкомысленно слушали вполуха. В первые месяцы работы мне было страшновато. Еще бы! Такие ученые, такие умы! Академики, имена которых мы знали только из учебников. В общем, – Академия Наук.
Среди женщин лаборатории выделялась Галина Яковлевна. Это была эффектная молодая женщина. Высокая, стройная, с яркой внешностью. Белолицая, голубоглазая, с красивой линией бровей, с копной черных волос, – она невольно обращала на себя внимание. Одевалась она элегантно, наряды ее отличались от других. Оказывается, она была замечательная рукодельница. Сама себе все шила и вязала. Она мне очень нравилась, но тогда я даже не предполагала, что мы станем очень близкими друзьями на долгие годы.
В первые пять лет моей работы в лаборатории я была в группе Ивана Антоновича Костина, которая проводила исследования по вредителям леса в Восточном Казахстане. Я благодарна Ивану Антоновичу и Аскольду Сергеевичу Баденко за первые полевые навыки, которым они меня обучили. С остальными сотрудниками лаборатории мои отношения были чисто служебными. В 1964 году мне утвердили тему кандидатской диссертации, и я начала работать в отряде Ивана Дмитриевича Митяева. Меня хорошо приняли в отряде. Жизнь и работа в отряде больше всех сблизили меня с Галиной Яковлевной и положили начало нашей многолетней дружбе, которой не мешали ни разница в возрасте, ни разница в характере. Разногласия, которые естественно возникали на протяжении такого длительного отрезка жизни, никогда не приводили к разочарованию друг в друге и продолжительным размолвкам. Галина Яковлевна всегда честно и прямо выражала свое мнение и учила этому меня.
Судьба Галины Яковлевны была сложной. В ее жизни было немало трудностей. Жестокие сталинские репрессии не обошли и ее семью. В 1938 г. арестовали ее маму – Александру Георгиевну – якобы за связь с «троцкистом» Петровым (муж сестры Александры Георгиевны). Галина Яковлевна, тогда еще 12-летняя девочка, осталась с тяжело больным туберкулезом отцом и 7-летним братиком Юрой. По иронии судьбы «троцкиста» Петрова не тронули, а Александра Георгиевна вернулась из лагерей через два года душевно больным человеком, – и то не к детям, а на поселение в с. Каменка (близ Алматы). Только в 1974 году пришла справка о ее реабилитации за отсутствием состава преступления. Александра Георгиевна умерла, так и не узнав об этом.
Когда Галина Яковлевна училась в институте, то, чтобы платить за учебу, она работала в кухне «детского питания» в ночной смене, а днем ходила на занятия. Трудолюбивая, целеустремленная, терпеливая к житейским и физическим трудностям, Галина Яковлевна успешно закончила аспирантуру, защитила кандидатскую диссертацию, стала хорошим ученым, ее имя и научные труды широко известны среди энтомологов.
Галина Яковлевна была жизнерадостной, доброй, с хорошим чувством юмора. Она всегда охотно участвовала в наших шутливых розыгрышах. У нее было много друзей. Где бы она ни отдыхала, она обзаводилась новыми знакомыми, друзьями и эти люди надолго оставались в ее жизни. Замечательная хозяйка, гостеприимная, хлебосольная – она радушно принимала гостей. Насколько помню, командированные коллеги из ЗИНа останавливались и жили у нее дома. Галина Яковлевна всегда старалась сделать приятное товарищам. Из своих поездок она привозила нам что-нибудь памятное, т.е. она всегда помнила и любила нас. Если мы уезжали в поле без нее, она обязательно провожала нас и пекла целое ведро пирожков нам на дорогу.
Галина Яковлевна обладала хорошими организаторскими способностями. В 1967 г. начальником нашего отряда была Галина Яковлевна. Мы работали в Северном Приаралье. В песках Больших и Малых Барсуков маршруты были тяжелые. Мужчин в отряде было всего двое, остальные мы, – женщины, девчонки. Благодаря строгой дисциплине, которую установила в отряде Галина Яковлевна и мастерству нашего водителя Федора Ивановича мы успешно закончили нашу экспедицию. Характер Федора Ивановича был довольно оригинальный. Раз отряд наш был в основном девичьим, то он решил учить нас жизни. Кроме Галины Яковлевны он никого не признавал. Ну и мы, конечно, его невзлюбили, но Галина Яковлевна сумела нас приструнить и поход наш закончился благополучно.
У Галины Яковлевны было обострено чувство справедливости. Если она считала, что права, то смело отстаивала свое мнение и, защищая обиженных, не пасовала перед начальством. Если ошибалась, то имела мужество признать свою вину. Она не прощала хамства, обидчика умела поставить на место, порой курьезным образом. Однажды, в весеннем номере институтской газеты появилась карикатура – «Месть ХХ века». Разъяренный человек из-за угла обливает из ведра грязью автомобиль. Как-то раз, спустя несколько лет, не помню по какому случаю, я спросила Галину Яковлевну, с чем была связана эта юмореска. Она говорит: «А это я облила грязью машину Серикхана Кумарьяновича»! Дело было так. В весенний солнечный день по дороге в институт мимо нее лихо проехал С. К. Сванбаев и, не притормозив, обдал ее грязью с ног до головы. Хотя он и видел, кто идет, но не остановился, не извинился. Галина Яковлевна, недолго думая, зашла в институт, взяла ведро, зачерпнула из лужи полное ведро грязи, спокойно подошла и вылила все на машину Серикхана Кумарьяновича. Разгневанный Сванбаев позже бегал по двору института в поисках «мстителя». Кое-кто из сотрудников видел, но никто не выдал Галину Яковлевну, т.к. Серикхан Кумарьянович был человеком довольно бесцеремонным и, вероятно, заслужил эту «месть». В институте Галину Яковлевну уважали.
Я могла бы многое рассказать о моем друге, но это уже глубоко личное между мной и Галиной Яковлевной. Я признательна ей за ее душевную теплоту и щедрость, которыми она одаривала меня и мою семью. Не имея своих детей, она обожала моих дочек, любила своих племянников. В нашей семье она была родным человеком и дети мои звали ее «мама Галя».
Есть мудрая пословица: «Мы умираем столько раз, сколько теряем своих близких». Из моей жизни ушел мой верный друг. Мне часто не хватает моей Галины Яковлевны, но она всегда в моей памяти.